Белградский мирный договор вновь остановил продвижение русских к Черному морю. Потерпев в 1739 г. поражение, Санкт-Петербург надолго перестал оспаривать у турок и их крымско-татарских вассалов южные степи и вернулся к этой проблеме только через тридцать лет, но уже по другому поводу. Присутствие русских войск в Польше при Петре Великом стало одной из причин Русско-турецкой войны, которая закончилась поражением России на Пруте: императору пришлось публично отказаться от вмешательства в турецкие дела. В 1733 г. участие России в выборах нового польского короля чуть опять не привело к войне, но на этот раз турки удержались от выступления.
Имея с Польшей общую границу, Турция стремилась сохранить стабильность этого государства, ибо в противном случае Россия бы вышла к границам Порты. Заняв в 1762 г. русский престол, императрица Екатерина II развернула активную деятельность на польском направлении. В 1768 г. русской дипломатии удалось добиться права на вмешательство во внутренние дела Польши. По русско-польскому договору 13-24 февраля 1768 г. Россия брала под защиту православное население этого государства и выступала гарантом конституции Польши, принципы которой провозглашались в договоре. И хотя в ст. 6 этого документа отмечалось, что он не должен наносить ущерб заключенным ранее соглашениям между Польшей и Турцией, это был серьезный удар по турецкой политике. В Санкт-Петербурге прекрасно понимали, что активность России в Польше, результатом которой стал договор 1768 г., может привести к конфликту с Турцией, но были уверены, что русские дипломаты в Константинополе смогут его предотвратить. Однако в начале марта в Петербург пришли тревожные известия. Польские националисты образовали на Польской Украине, рядом с польско-турецкой границей, так называемую «Барскую конфедерацию». Чтобы сохранить достигнутое в 1768 г., России пришлось ввести в Польшу войска, несмотря на то, что это могло вызвать ответную реакцию Турции.
Итак, приказ был ясным и конкретным: на конфликт с турками не идти, действия в Польше продолжать. Борьба с Барской конфедерацией велась вблизи турецкой границы, что было крайне опасно для России. Но непосредственным поводом к войне двух держав стал набег украинской шайки на татарский хутор в Балте, на турецкой территории. Русское правительство не несло за это прямой ответственности. Однако эти разбойники или, как их называли, гайдамаки отчасти состояли из запорожских казаков, контролировавшихся Россией; кроме того, гайдамаки активно воевали с Барской конфедерацией, и поэтому русское правительство симпатизировало им. Но формально гайдамаки действовали самостоятельно, и Россия не отвечала за их поступки. Однако турки имели все основания обвинить в разгроме Балты русских. Так или иначе, этот инцидент переполнил чашу терпения турок. В Санкт-Петербурге понимали, что война может начаться в любой момент. Поэтому Панин сразу же сообщил великому визирю и Обрескову, что Россия готова наказать казаков и выплатить туркам компенсацию. В письме к великому визирю 4 августа 1768 г. выражалась надежда, что «Блистательная Порта по своему обыкновенному проницанию и прозорливости признает сама истинность сего неприятного происшествия, отдаст справедливость непорочности здешних намерений, и в соответствие оных отвратит от себя принятые беспокойства по первому замешательству в границах ее столь отчаянным разбоем общих злодеев». Общественное мнение в Константинополе (оказывается, в этой абсолютистской деспотии оно не только имелось, но и было влиятельным) было настолько взбудоражено событиями в Балте, что противники России вновь активизировались. Масло в огонь подлили Барская конфедерация и французская дипломатия, в то время крайне враждебная к России. 6 ноября 1768 г. великий визирь потребовал от Обрескова немедленно вывести русские войска из Польши. Обресков уклонился от прямого ответа.
Смотрите также: Откуда в России появилась водка?
Но знаем, что «высокомерие» императрицы здесь было ни при чем. Екатерина II понимала, что ее действия в Польше могут привести к конфликту с Турцией, но избегала давления на турок, которое предпринял в 1735 г. Остерман: теперь возможность возникновения военного конфликта рассматривали как «наименьшее зло».
Но размах начавшейся войны, начало которой Россия так хотела оттянуть, превзошел предыдущую. С первых ее дней Россия попыталась извлечь из этого максимум преимуществ. Русское правительство разработало четкую дипломатическую стратегию, которую активно и последовательно воплощало в жизнь. Екатерина II и ее окружение все время сохраняли хладнокровие и не раз демонстрировали гибкость своей политики. Война, которую русские так не хотели, позволила им реализовать грандиозные планы продвижения к берегам Черного моря, возникшие независимо от их воли. Русско-турецкая война была первой из многочисленных войн, которые пришлось вести Екатерине II. Испытав сильное нервное потрясение, она решила разделить ответственность за ситуацию со своим окружением и в ноябре 1768 г. создала Совет, позже ставший постоянным органом для обсуждения важнейших государственных вопросов. На самом первом его заседании, 4 ноября 1768 г., генерал-аншеф артиллерии Григорий Орлов задался вопросом о целях России в этой войне.
На первый взгляд этот план кажется недостаточно внятным: в связи с тем, что в нем упоминалась проблема русско-польской границы, кто-то может предположить, что для русского правительства был важен польский вопрос. Однако главная цель России в этой войне была обозначена достаточно ясно и весьма гибко, и империя ни на миг не собиралась отказываться от своих планов. Порядок их реализации в ходе войны будет меняться, конкретные задачи уточняться, но цель, сформулированная на заседании Совета 6 ноября 1768 г., останется неизменной: закрепиться на Черном море и открыть его для русской навигации.
Война с Турцией продолжалась с 1768 по 1774 г. и сопровождалась долгими и зачастую изнурительными дипломатическими переговорами. Выполняя решения, принятые 6 ноября 1768 г., Екатерина II и ее окружение будут вносить в них определенные поправки, вызванные изменениями обстановки.
