Летом 992 года пошли печенеги на Киев. Владимир с дружиной выступил навстречу врагу. Два войска встретились на реке Трубеж, неподалеку от брода: русские остановились на правом берегу, печенеги на левом. Переправляться через реку никто не хотел, боясь лишних потерь. Вождь печенегов подъехал на коне к воде, позвал на переговоры Владимира, предложил решить военный спор поединком двух воинов.
Если мой богатырь проиграет, то три года печенеги не будут воевать с Русью, сказал степняк, уверенный, что печенег выиграет бой. Действительно, таких богатырей еще не знала Дикая Степь. Огромный, как скала, сильный, подвижный. он одинаково хорошо владел мечом и палицей, копьем и луком, стрелял на скаку с обеих рук. А уж в рукопашной ему равных не было. Кроме богатырской силушки, наделил Всевышний печенега умом, спокойствием и быстрой рассудительностью. Вождь степняков мог обещать что угодно: такой боец не проиграет поединок.
Князь Владимир знал, что враг приготовил сюрприз, но отказываться от возможности решить дело без кровопролития не мог и не хотел. Никак нельзя было этого делать! С давних пор Русь славилась богатырями, знали об этом враги и друзья. Отказать в открытую вождю печенегов значит опозорить Русь родную на весь белый свет.
Киевский князь принял условие поединка. Бой назначили назавтра.
Утром на поляну, которую выбрали вожди для схватки, вышел громила-печенег. Это был силач! Самые смелые и отчаянные русские воины отказа¬лись драться с ним. То был не страх. То было неверие разве можно одолеть такого богатыря?!
Походил печенег по поляне, затем, посмеиваясь, отправился отдыхать.
Владимир через своих слуг весь день искал русского силача, не нашел. Опечалился. Договор-то придется выполнять. Русские воины сникли, бродили но лагерю угрюмые, готовились к самому худшему. Очень страшные для страны условия договора. Будут степняки целых три года безобразничать на Руси … да не три года, а гораздо больше, пока не найдется среди подданных князя Владимира силача, способного одолеть богатыря-печенега, который, ко всему прочему, был еще совсем молодой, еще не набрал всей своей силушки. Вот беда-то!
Пришел на реку Трубеж летний грустный вечер. Тревожный стрекот кузнечиков разнесся по окрестным полям и лесам. Неспокойно было на душе у киевского князя. К нему подвели старца, и сказал тот ровным голосом, будто всю жизнь говорил такие слова:
Я пришел с четырьмя сынами. Младший остался дома дело делать кожу мять. С самого раннего детства никто одолеть его не может. Однажды он рассердился и разорвал толстую воловью кожу. Вели ему драться с печенегом.
Князь посмотрел на старика, не поверил, что сын его, тем более младший, справится с богатырем, но все же послал людей за Кожемякой.
Быстро скакали кони, да еще быстрее вечер бежал, небо хмурилось. Прибыли дружинники в деревню, где жил старик. Кожемяка увидел конников, отложил в сторону кожи, узнал, зачем явились гости, и без долгих слов отправился к русскому войску. Владимир, увидев его, изумился в душе: роста он был небольшого, на лицо совсем юный, в глазах ничего дерзкого, смелого, драчливого.
Да и голос какой-то робкий был у юноши.
Не знаю, княже, одолею ли я печенега, честно сказал Кожемяка. Вели испытать меня.
Так и порешили зачем без испытания юного человека в бой посылать?
Привели, по просьбе Кожемяки, самого здоровенного быка, раздразнили как следует, затем ткнули хорошо раскаленным железным прутом в бок. Взревел громадный бык красноглазый от дикой боли небычьим голосом, бросился во всю прыть на Кожемяку несдобровать молодцу. Даже у бывалых воинов дрогнули сердца, даже братья Кожемяки испугались. Очень уж рассвирепел бык. Только старец отец спокоен был, будто всю жизнь свою ежедневно такие смертельно опасные корриды собственного сына с княжескими быками устраивать привык. А бык скорость свирепую набрал, рога изготовил к бою, голову опустил. Еще мгновение, и взлетит боец молодой со вспоротым животом над землей, и некому будет на всей Руси победить … да нет, не быка, огнем обозленного, с ним-то люди управились бы, расстреляли бы его стрелами, и дело с концом, но с печенегом некому будет драться, Русь спасать. Еще мгновение, и … Кожемяка с точностью до мгновения, до смертельно опасного и потому самого краткого мига, увернулся от удара двух рогов быка и, пока туша одичалого от боли и неудачи зверя пролетала мимо него, успел вцепиться в жесткую, толстую, живую очень упругую, как сталь, упругую кожу своими железными, словно клещи кузнеца, пальцами. И вырвал он из бока быка клок.
Брызнула кровь багряным веером; животное, пролетев еще несколько метров по инерции, рухнуло драным боком вверх и быстро испустило дух. Потому что у быков тоже сердце есть. Оно не выдержало, разорвалось от молниеносной вспышки боли.
Можешь печенега одолеть! сказал князь.
Но печенеги так не думали. Через час, после хорошей еды, вышел силач степняк на поляну. В глазах нетерпение, во всей фигуре мощь даже не бычья помощнее того.
Появился на поляне Кожемяка. Такой весь обыкновенный, несильный, не могучий на вид. Но в глазах тоже нетерпение бьется искорками поднявшегося над рекой солнца: уже несколько часов прошло, как новый день занялся над миром, а он еще кожи свои не мял. Истосковался но настоящему делу, по делу мужскому Кожемяка. Быки эти разъяренные, печенеги толстые, а кожа немятая лежит! Ух, как хотелось молодцу поскорее покончить со всем этим!
бой Кожемяки с печенегом
Подошел к нему печенег, обхватил длинными руками-крюками, пытался приподнять врага да кинуть о землю, но вдруг вытаращил степняк огромные глазищи от страшной, неиспытанной им еще боли: то руки свои крепкие пустил в дело Кожемяка. Сдавил он ими соперника так сильно, что тот вмиг Богу душу отдал, умер. На месте. От страшной боли. Сердце крепкое, печенежское не выдержало, разорвалось. А русский воин приподнял богатыря (на всякий случай, чтобы никаких подвохов не приключилось) и кинул оземь. Аж колыхнулась от такого удара русская земля. Очень был тяжелый печенег.
Выиграл князь Владимир у вождя степняков и поставил у того брода на реке Трубеж город Переяславль, «ибо юноша переял у врагов славу», щедро наградил победителя, сделал его боярином. И отца с братьями, понятное дело, не забыл одарил.
В боярах-то жить веселей. Но не забывал Кожемяка про дело любимое всю свою жизнь. Очень это важное дело. Очень оно подсобило русским в той войне с печенегами как забудешь такое?!
